Роберт Сальваторе - Серебряные стрелы [Серебряные потоки]
Целых два дня они шагали под проливным дождем. Все это время Вульфгар пытался поддержать своих товарищей. Схватив Реджиса, он забросил его себе на плечи, объясняя это тем, что с грузом ему гораздо легче удерживать равновесие. Придумав столь удобное для самолюбия друзей объяснение, он впоследствии даже ухитрился уговорить Бренора немного проехать у него на плечах. Жизнелюбие варвара не знало границ.
– Это просто здорово! – кричал он, перекрывая завывания ветра. – Буря отгоняет от нас комаров и орков. А воды мы напьемся на всю жизнь!
Варвар без устали старался подбодрить друзей. Как-то раз он, наблюдая за вспышками молний, прикинул, сколько времени проходит, прежде чем раздается гром, а затем, когда они проходили мимо черного ствола давным-давно умершего дерева, варвар, улучив момент, издал душераздирающий вопль во славу Темпоса, широко размахнулся и метнул свой молот так, что тот обрушил дерево как раз тогда, когда прогремел гром. Его друзьям оставалось лишь в изумлении наблюдать, как он, подняв глаза к небесам, поблагодарил богов за то, что они не оставили призывный клич без внимания.
Дзирт, переносивший тяготы пути последних дней со свойственным ему спокойствием, в душе не переставал восхищаться своим молодым другом и в который уже раз ловил себя на мысли о том, что они с Бренором поступили на редкость мудро, взяв Вульфгара с собой. Эльф прекрасно понимал, что в это время он, с его обостренным слухом, как никогда нужен своим друзьям именно в роли часового, и потому, несмотря на все заверения Вульфгара о том, что им здесь ничто не угрожает, ни на мгновение не терял бдительности.
В конце концов буря стихла, и тот же ветер, что три дня назад принес облака, легко разметал их по небу. Утром четвертого дня друзья проснулись под чистым синим небом и теплым солнцем. Настроение путников резко улучшилось, и они с новыми силами двинулись дальше.
Особенно Бренор. Сейчас дворф шел вперед с такой же решимостью, как и в Долине Ледяного Ветра в первый день их путешествия.
Его рыжая борода ритмично подрагивала в такт шагам. Цель вновь ясно предстала перед ним, и он с головой ушел в мечты и воспоминания о своей родине. Перед мысленным взором Бренора вновь замелькали мерцающие огни факелов, укрепленных на испещренных серебристыми жилами стенах, и удивительно красивые творения искусных мастеров-дворфов. В последние несколько месяцев все его мысли были посвящены Мифрил Халлу, и сейчас, впервые за почти двухсотлетний срок своего изгнания, Бренор вдруг вспомнил Зал Думатойна.
Дворфы Мифрил Халла неплохо жили на доходы от продажи изделий своих мастеров, однако наиболее удачные произведения, а также дары друзей они традиционно сносили в огромный, богато украшенный зал, вырубленный в толще горы в честь их главного божества Думатойна. Любой, кому удавалось попасть туда, надолго застывал, не находя слов, чтобы выразить свое восхищение. Веками сокровища предков Бренора вдохновляли новые поколения молодых мастеров.
Вспомнив чудесный зал и те шедевры, что хранились в нем, а в основном это были оружие и доспехи, Бренор вздохнул. Глянув на шагающего рядом Вульфгара, он увидел молот, который своими руками выковал годом раньше. Сейчас, если бы клан Бренора по-прежнему владел Мифрил Халлом, Клык Защитника нашел бы достойное место на стене Зала Думатойна, навеки сохранив в сердцах потомков память о своем создателе.
Но, глядя, как шагает Вульфгар, легко, словно не ощущая тяжести, помахивая молотом, Бренор понял, что ему не о чем жалеть.
На следующий день, вскоре после того как они снялись с привала, друзья обнаружили, что прошли гораздо больше, чем им казалось во время бури. Постепенно пейзаж начал меняться – покрытая редкими пучками чахлой травы степь, превращавшаяся под дождем в непроходимую топь, уступила место лугам и полям, среди которых то и дело появлялись рощицы раскидистых вязов. Когда друзья поднялись на холм, означавший конец равнины, их догадка подтвердилась. Перед ними простиралась долина Дессарин. В нескольких милях впереди несла свои воды на юг могучая река, разлившаяся в ходе весеннего половодья, мутная от только что отбушевавшей бури.
Большую часть года в этих северных краях царствовала зима, однако, когда она отступала, растения, все до единого, расцветали так пышно, как нигде в этом мире. Спускаясь к реке, друзья от души наслаждались буйством весенних красок. У них под ногами раскинулся ковер шелковистой травы – настолько мягкой, что они даже сняли сапоги и пошли босиком.
– Вы должны увидеть зал славы дворфов! – внезапно провозгласил Бренор. – Только представьте, жилы чистейшего мифрила толщиной в руку. Реки серебра, по красоте уступающие лишь тому, во что способны превратить этот металл руки мастеров-дворфов.
– Именно для того, чтобы увидеть все это, мы и шагали, преодолевая на своем пути неимоверные трудности, – ответил Дзирт.
– Пф! – добродушно фыркнул Бренор. – Уж ты-то отправился в путь лишь потому, что я заманил тебя хитростью. Да у тебя попросту кончились доводы, которыми ты пытался удержать меня от этого похода!
Вульфгар усмехнулся. Он сам помог воплотить в жизнь уловку дворфа, заставившую Дзирта пуститься с Бренором на поиски его древней родины. Сразу после великой битвы за Долину Ледяного Ветра Бренор притворился смертельно раненым и, лежа на смертном одре, попросил эльфа, в случае, если он выживет, отправиться с ним на поиски Мифрил Халла. И Дзирт, полагая, что дворф вот-вот отойдет в мир иной, не смог отказать другу.
– А ты что улыбаешься? На себя посмотри! – рявкнул Бренор, обращаясь к Вульфгару. – Знаю я, почему ты пошел с нами, хотя ты своей тупой головой, похоже, сам не догадаешься.
– Так скажи мне, – улыбаясь, попросил его Вульфгар.
– Да ты попросту спасаешься бегством! Но, поверь мне, тебе некуда деваться! – вскричал Бренор, и добродушная улыбка варвара мгновенно стала смущенной.
– У него на уме девчонка. Вот в чем все дело, эльф, – объяснил Бренор Дзирту. – Кэтти-бри поймала его в такие сети, против которых крепкие мышцы бессильны!
Вульфгар, нисколько не обидевшись на прямодушные догадки дворфа, оглушительно расхохотался. Но обвинение Бренора пробудило в нем воспоминания о девушке, о тех долгих часах, что они с ней провели, сидя на вершине холма и любуясь закатом… Молодой варвар понял, что в словах дворфа есть определенная доля истины.
– А как насчет Реджиса? – спросил Дзирт у Бренора. – Он-то почему пустился в путь? Наверное, только потому, что больше всего на свете любит ходить по грязи, в которой его коротенькие ножки утопают по колено?
Бренор сразу перестал смеяться.